Тим и Милли прожили бок о бок уже не один год. Иногда по вечерам, глядя на её профиль у окна, он ловил себя на мысли: а что между ними осталось — глубокая привязанность или просто рутина, въевшаяся в кожу как запах старого дома? Переезд в тихий провинциальный городок казался попыткой встряхнуться. Милли устроилась в местную школу, её дни теперь заполнялись проверкой тетрадей и детскими голосами. Тим же продолжал бесконечно перезаписывать одни и те же аккорды для своего так и не рождённого альбома.
В тот субботний день они решили прогуляться по лесу за городом. Воздух пахёл хвоей и влажной землёй, солнце пробивалось сквозь кроны редкими пятнами. Неожиданно под слоем прошлогодней листвы оказался провал — чёрная дыра, которую они заметили слишком поздно. Падение было коротким, но ошеломляющим. Приземлились на мягкий мох, в полной темноте, сбив дыхание. Телефоны, разумеется, не ловили сеть. Пришлось провести в пещере всю ночь, прижавшись друг к другу для тепла, слушая таинственные звуки капающей воды.
Утро принесло спасение — случайные грибники помогли выбраться. Казалось, всё вернулось на круги своя. Но уже через пару часов Тим почувствовал необъяснимую тревогу. Когда Милли ушла в магазин, его тело отреагировало странно: лёгкая тошнота, учащённое сердцебиение, холодный пот на ладонях. Он пытался отвлечься гитарой, но пальцы не слушались. Мысли путались, в голове крутилось только одно — где она, почему её нет рядом.
Это было похоже на болезнь, но без температуры и других симптомов. Просто физическое страдание от её отсутствия. Когда Милли вернулась с покупками, напряжение мгновенно ушло, сменившись почти болезненным облегчением. Он обнял её так крепко, что она удивлённо вздохнула. С тех пор это повторялось каждый раз, когда они оказывались в разных комнатах дольше пятнадцати минут. Невидимая нить тянула его к ней с пугающей, почти животной силой. Он ловил её взгляд через стол, прислушивался к шагам в коридоре, подсознательно отсчитывая секунды до следующей встречи.
Милли пока ничего не замечала. А Тим боялся признаться даже самому себе, что эта новая связь — не возрождение чувств, а что-то другое, тёмное и неконтролируемое, принесённое из той проклятой пещеры.
