В оккупированной Франции времён Второй мировой действовало особое подразделение американских солдат. Все они были еврейского происхождения. Их методы наводили настоящий ужас на немецкие части. Они не просто уничтожали врагов. После боя с ними находили тела нацистов со снятыми скальпами. Это была не просто военная операция. Скорее месть, доведённая до леденящего душу ритуала. Немецкие солдаты в тех районах, где появлялась эта группа, начинали нервничать. Шептались о призраках, не оставляющих шансов. Командование вермахта получало донесения, которые сложно было принять за правду. Но рапорты продолжали поступать. Описывали жестокость, выходящую за рамки обычных боевых столкновений. Для этих американских парней каждая такая вылазка была личным счётом к режиму, уничтожавшему их народ. Они знали о лагерях. Слышали рассказы беженцев. И их месть была обдуманной, методичной. Они не стремились просто убивать. Они хотели сеять страх, подрывать боевой дух. И им это удавалось. Среди нацистских частей поползли странные слухи. Говорили о группе мстителей, появляющихся из ниоткуда. После их визитов оставались лишь обезображенные тела. Ни свидетелей, ни следов. Французское сопротивление иногда получало информацию об этих атаках. Но сами солдаты-евреи действовали абсолютно автономно. Их командир, капитан из Бруклина, потерявший в Европе всю семью, вёл их особым путём. Он считал, что традиционные методы войны недостаточны против такого врага. Нужно было бить по самому больному - по чувству неуязвимости, по фанатичной уверенности в своём превосходстве. И скальпирование стало тем символом, который подрывал эту уверенность. Это был не просто акт жестокости. Это был расчётливый психологический удар. Немецкие офицеры пытались скрывать подробности таких нападений. Боялись паники среди личного состава. Но слухи расползались быстро. Солдаты на постах стали бояться тени. Каждый шорох в ночи казался предвестником скорой расправы. Эффект оказался даже сильнее, чем предполагали сами мстители. Небольшая группа решительных людей сумела изменить расклад сил в отдельно взятом регионе. Не количеством, не техникой, а чистым, неразбавленным террором, обращённым против тех, кто сам принёс миру невиданный ранее ужас.
